(Из цикла "Фаэна")
...Грохот копыт по гравию. Чёрное небо закрыло в ужасе свои глаза-звёзды ладонями облаков, не желая видеть рвущую ночную тишь кавалькаду. По дорогам маленького королевства самоубийственным аллюром идёт тяжёлая конница. Идёт за пределом людских и лошадиных сил, бросая отставших, топча осмелившихся заступить путь - потому что впереди, на выходе из узкого горного ущелья, умирает небольшой гарнизон, оказавшийся на острие подлого, неожиданного удара. И теперь лучшие воины страны, лорды и леди, учившиеся воевать с младенчества, швыряют свои жизни в огонь, чтобы своей кровью затушить его, не дать врагу прорваться в мирные провинции, не дать войне пройти подкованными копытами боевых коней по деревенским улочкам...
Впереди - лязг железа и сполохи пламени. Горит запиравшее проход укрепление... И - в предательски-красивом, ярко-алом свете безразличного огня - железная стена. Панцирная пехота, отборные полки Храма, собранные из опытнейших наёмников мира. Скорпионьи жала длинных пехотных копий - они знали! Знали! - вытянуты к летящей коннице. И - удар, безумный, отчаянный удар - в лоб, без всякой надежды, потому что оборона прорвана и удержать рубеж невозможно, а отойти - значит отдать голодной солдатне и сумасшедшим фанатикам тех, кого ты клялся защищать, и остаётся лишь умирать в отчаянной попытке разорвать ломающимися зубами сталь страниц Книги Судеб... И пять сотен конников ударили в центр вражеского строя, разламывая пиками шлемы, топча мечников ядовитым металлом копыт, перелетая через упавших товарищей...
Центр вражеского строю дрогнул, пытаясь откатиться назад и дать товарищам ударить с флангов... Поздно! Они не ждали атаки с ходу - и безумные всадники Руки Ургадианн, посвятившие свою жизнь Морриган, богине войны, гвардия Древних Богов, успели разломить строй панцирников, успели бросить свои жизни на алтарь войны - и они казались своим врагам порождением Ада... Гвардия ударила, и над полем битвы гремел гимн воинов-фэйри:
Хей, вокруг костров пляшите,
Как невест, клинки ласкайте!
Мы родились для плясок битвы,
Мы родились для песен стали!
Мы не знаем другой молитвы,
Нам не надо богов иных,
Чем рождённые чревом битвы
Волк и Ворон, звери войны!
И пехотный строй разломился, и, пока края его пытались сойтись, безумные всадники Холмов, разделившись на два потока - под знамёнами Волка и Ворона - ударили в незащищённые спины наёмного войска. Ночь рвалась в лоскуты, изуродованная огнём, визгом стали и хрипами умирающих - не за победу уже, а за милость прохода к лежавшему недавно у ног - и такому покорному! - ущелью...
Милости не было. Дети Морриган не могли оставить богиню без её добычи. Наёмники были вырезаны полностью. Но это заняло слишком много времени...
- Исчадия Дьявола! Вы не уйдёте отсюда!
На выходе из ущелья стоял высокий мужчина лет пятидесяти, облачённый в развевающиеся белые одежды. Вокруг него разливалось нестерпимо яркое холодное сияние, выбритая макушка - знак служителей Одинокого! - блестела от пота, руки подняты в молитвенном жесте...
- Во имя Господа...
Молитва обрела силу - мёртвую, бездушную силу - и воины-фэйри задыхались, словно воздух вдруг возненавидел их... И хрипы удушья перекрыл - на пределе сил, на высшей ноте рвущегося в клочья голоса - отчаянный крик:
- Ты умрёшь здесь!..
Перед жрецом Одинокого встала девушка. Тонкая, высокая, нестерпимо хрупкая, в чёрном кожаном доспехе. Её волосы в обманчивом свете пожара казались окрашенными кровью.
- Легко душить детей стали! А против огня - не испугаешься, шакал?
- Ты сдохнешь, ведьма! - ощерился старик.
- Хватит болтать, палач! Бейся - или умри без боя!..
...Магия - это не всемогущество. Магия - это живая кровь. И с каждой секундой боя, с каждым заклятьем ты теряешь минуты и часы жизни. И обратной дороги для мага нет. Когда встаёшь против равного - можно только победить или умереть...
Холодное сияние Одинокого столкнулось с чёрно-багровой тенью Морриган - и силы, казалось, были равны. Но минуты предельного напряжения сил тянулись - и служитель Одинокого начал теснить юную колдунью. Стройное тело в чёрной коже изогнулось от нестерпимой боли, жрец торжествующе ухмыльнулся...
Искривлённые страданием губы шевельнулись в последнем, безнадёжном крике:
...Пожелай неслышной тени за спиной,
Прокляни всех, кто узнает твой клинок...
Два тела упали на землю одновременно. И воины бросились к юной ведьме... И закалённые сотнями битв солдаты выли, словно от невыносимой боли, увидев запекшуюся на девичьих губах кровь - последнюю кровь этой победы...
Алекс Воронцов